Нет никаких островов

— Вот если попытаться сформулировать, что современный читатель может вынести из чтения «Евгения Онегина», то что он, прежде всего, может для себя понять?

— Дорога ложка к обеду?

(из одного урока)

Одна из самых больших ошибок школьной программы по литературе – то, что она приучает видеть в книжных персонажах реальных людей. Тексты обсуждаются, в первую очередь, на уровне содержания. Почему Хлестаков ведет себя так, а не иначе? Как должен был поступить Онегин? Кто прав – Базаров или Аркадий?

Это всё, конечно, замечательно, но это только один из способов восприятия литературы. Причем (для меня) не главный. На преобладание такого подхода в школе накладывается еще и склонность людей очеловечивать всё, что плохо лежит (особенно если оно шевелится) и видеть историю сюжетом и персонажами даже в абстрактном мультике про квадратик и треугольничек.
А потом эти люди вырастают и начинают строить отношения по образцам художественной литературы.
(собственно, я начала писать этот пост, столкнувшись в комментариях к одному обсуждению с недоумением на тему «а разве русская классика не учит нас тому, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной»?)

Так вот, напоминание номер один.
Нет никаких островов. Всё, что мы читаем в литературном произведении – конструкции из слов, созданные автором для какой-то цели. Люди, пейзажи, всё многообразие художественно-выразительных средств от аллитераций до структур повествования – всё это используется автором для того, чтобы заставить читателя что-то подумать и что-то почувствовать. Образы людей, которые есть в тексте – всего лишь один из инструментов для этого.

Сводить литературу к каким-то выводам об отношениях (особенно романтических) – это существенно обеднять ее восприятие. Извлекать из литературы практические уроки (особенно в двадцать первом веке, когда у нас есть психология, социология и много прочих вполне научных -логий) – вообще гиблое дело, эти слои информации устаревают быстрее других, потому что общество меняется.

Попробуйте для разнообразия вынести тему «про людей» за скобки и посмотреть, что еще есть в произведении. (Возможно, именно такой подход позволяет мне извлекать интересное из литературы, которую многие неодобрительно называют массовой).

Когда-то я тоже читала «Онегина» как школьница из цитаты выше. А когда перечитывала недавно, обнаружила, что теперь это для меня история про то, что жизнь никогда не вмещается в литературу. И сейчас этот смысл для меня важнее.

Напоминание номер два.
Если вы столкнулись в жизни с чем-то, что «прямо как в книге» (или, наоборот, «в книге прямо как в жизни»), не забывайте, что такое «ошибка выжившего». На одно совпадение приходится десять несовпадений, но запоминается, конечно, именно то, что сбылось. Если вам кажется, что вы нашли книгу, прочитав которую, вы наконец-то поняли всё, что нужно было понять, напомните себе, что средний срок годности озарения – пара недель, и даже если больше, оно всё равно не первое и не последнее. (Возможно, обнаружится, что напоминание об этом ничего не меняет – и тогда уж не берегись).

Каждая прочитанная история обогащает ваш опыт, позволяет узнать что-то новое или взглянуть на старое с новой точки зрения, но окончательных истин тут не выдают. Этот пазл можно собрать тысячей возможных способов (и дырки в нём остаются всегда).

Это вовсе не значит, что чтение бесполезно или ничего не привносит в жизнь. Я просто хочу напомнить (и себе в том числе), что тот опыт, который дают книги, намного богаче, шире и разнообразнее, чем истории про отношения и поучительные идеи.
К чему бы там ни приучала школьная программа.