admin

Прослушала сборник юмористических рассказов Чехова, и теперь одного не могу понять: какой доброй душе пришло в голову в сборник, который явно называется «Юмористические рассказы», запихнуть «Тоску» (извозчик, которому не с кем, совсем не с кем поговорить о смерти сына, выговаривается лошади) и «Устрицы» (голодный мальчик, увидев на вывеске слово «Устрицы», в полубреду пытается представить, как они выглядят).
Может быть, составители поленились и отбирали по периоду написания, не читая — по крайней мере, это более утешительное объяснение, чем представлять, что кто-то и правда смеялся, читая «Тоску» или «Устрицы.

В одном подкасте мелькнула фраза: «Я думаю, что все живут всегда…» Там, конечно, подразумевалось дальше продолжение, вроде такого: «Я думаю, что все живут всегда в определенной языковой среде». Но если поставить точку прямо тут, получается тоже прекрасно и очень убедительно.

«Я думаю, что все живут всегда».

Если когда-нибудь я снова буду придумывать вымышленный язык, то в нем будет слово со значением «опечалился и всё съел» как одно, цельное понятие. И у него, конечно, обнаружится свое обоснование в местном фольклоре. Может быть, это окажется типичный финал местных сказок.
У нас «и жили они долго и счастливо», а у них «и тут он опечалился и всё/всех съел».

В одном обсуждении наконец-то сформулировала, в чем проблема с подавляющим большинством книг по писательскому мастерству. Описательная схема и порождающая схема — это разные сущности. Если при анализе множества существующих, успешных текстов выявляется какая-то структура, это не означает, что та же структура может использоваться и как основа для создания новых. Если вы видите, что во всех городах есть центральный проспект, от строительства посреди пустыни центрального проспекта вокруг него не заведется город.